Серия 6. "Флот и спорт неразделимы" (Петропавловск-Камчатский, ул. Морская 44, спортрота)

Ну, раз я стал рассказывать вам про Камчатскую спортроту, в которой я отслужил целый год, то расскажу вам ещё, как я в неё попал. После учебки, меня отправили служить на эсминец «Возбуждённый». Это был очень старый корабль, 1956 года постройки, в котором матросы жили не в каютах, как на современных кораблях, а в кубриках. То есть, в таких помещениях, в которые входишь не в двери из коридора, а спускаешься по трапу, в открывающийся в палубе люк. В нашем кубрике проживала вся БЧ-2, то есть Боевая Часть - 2, так на флоте называют подразделение артиллеристов и ракетчиков. И было нас там 52 человека. Группа управления артиллерийским огнём, башня главного калибра, малая зенитная артиллерия и группа управления ракетным огнём. Шконки, на которых мы спали, висели на цепях в три яруса. Люк не закрывался никогда, ни летом, ни зимой, чтобы не задохнуться. И когда корабль стоял у пирса, то по вечерам, когда офицеры сходили с корабля домой к семьям, там начинала кипеть бурная культурная жизнь. Особенно после принятия годками, то есть старослужащими горячительных напитков. А делали они это каждый вечер. И был там один годок, фамилия, если я не запамятовал – Сбродов, имени не помню. Он был третьеразрядник по боксу. И каждый вечер, он начинал тренироваться на молодых матросах, готовился к дембелю, ставил удар. Но он поступал благородно. Не просто избивал молодых голыми кулаками, а надевал боксёрские перчатки, давал их также и молодым и говорил – защищайтесь. Но молодые, мало того, что никогда боксом не занимались, но ещё и очень боялись его, как старослужащего. Многие не понимают, а чего боялись-то? Чтобы было понятней, я объясню, что такое дедовщина. Перед тем, как я пришёл туда служить, там старослужащие забили одного матроса цепями от шконок, за то, что плохо их слушался. А ещё четверых закрыли в артиллерийском погребе, заставили его красить и те задохнулись там от краски. Командира корабля после этого разжаловали, но это не меняет сути дела. Молодые боялись этой дедовщины, а по-флотски – годковщины, и поэтому получалось каждый раз обычное избиение Сбродовым молодого матроса, который боялся давать сдачи. А другие годки залазили, в это время, на верхние шконки и наблюдали оттуда, сверху за этим увлекательным действом, комментируя избиение и веселясь. И, вот, в один прекрасный вечер очередь дошла и до меня. Тем, кто не знает, скажу - до призыва на службу, я уже был кандидатом в мастера спорта по боксу. Неоднократным чемпионом Днепропетровска, области, призёром и победителем различных республиканских турниров. Но я, точно также, как и другие молодые матросы опасался давать ему сдачи. А только пассивно защищался, уходя от ударов. А он, не испытывая настоящего сопротивления, загонял меня в угол кубрика. И когда мне уже отступать было некуда, я несильно ударил его левым боковым. И хотя удар был несильным, у него случился нокдаун и он упал на колено.  На верхних шконках это вызвало бурный смех и радостные эмоции, среди его товарищей. Сбродову начали кричать – замочи его, Сбродов, отомсти. Вечер обещал быть очень весёлым. Сбродов поднялся, потряс головой и опять кинулся на меня, чтобы наказать наглеца. Мне пришлось нанести ему встречный удар. После этого, он просто упал.

Честно говоря, мне было страшно, так как мы все знали, что такое годковщина и представляли, чем всё это может закончится.

Когда Сбродов пришёл в себя, первое, что он у меня спросил – ты чё боксёр? Я, конечно же, ответил - нет. Врёшь, сволочь, сказал он мне. Я понимал, что вечер перестаёт быть томным и просто решил для себя, что буду драться до конца. Будь, что будет. Но мне не пришлось это делать, так как в ситуацию вмешался один старослужащий, который считался и в кубрике, и на корабле главным авторитетом. Он был из Крыма, звали его Володя, и фамилия у него была запоминающаяся - Миленький. Он успокоил всех годков, возмущённых тем, что молодой посмел поднять руку на их одногодка, вывел меня из кубрика и повторил вопрос – ты что – занимался боксом? Ему я уже сказал, что да, я КМС по боксу. Тогда он сказал – нам до дембеля полгода, будешь по вечерам тренировать желающих годков, готовить нас к гражданской жизни. Я этим и занялся. Каждый вечер, человек 15 годков, собирались в корабельной душевой, это такое помещение с кафельным полом, площадью метров 25-30. И я их там тренировал. По сути дела, я им давал самые азы бокса – стойка, передвижения, защита, джебы передней рукой, левый, правый прямой, двоечка, уклоны, нырки, работа в парах, чуть позже стал отрабатывать боковые удары и удары снизу. А также периодически, по пятницам, устраивал им спарринги, в том числе с самим собой. И таким образом, мы плотно прозанимались четыре месяца. Парни делали успехи. На третий разряд каждый из них тянул уже уверенно. И вот в декабре, перед Новым годом, было объявлено первенство Камчатской флотилии. В соответствии с приказом командующего, каждый корабль и каждая подведомственная воинская часть, должны были представить боксёрские команды. С нашего эсминца поехали 12 моих воспитанников и один старослужащий узбек из Ташкента, который с нами не тренировался, но был, по его словам перворазрядником. Мои подопечные неплохо там выступили, половина из них стали призёрами, а некоторые даже победителями первенства флотилии. Я также дошёл до финала. И как назло, до финала дошёл и этот годок из Ташкента, который, как оказалось попал со мной в одну весовую категорию. Я понимал, что если я одержу над ним победу, то на корабле меня ждут неприятности со стороны коков-хлебопёков, которые все были старослужащими и выходцами из солнечного Узбекистана. И которые за своих, конечно же, будут мстить. Поэтому, первый раунд, я его практически не бил, а только передвигался по рингу и размышлял – что делать?

Во втором раунде, видя, что я только передвигаюсь и наношу лёгкие разведывательные удары, он начал борзеть, как и Сбродов в тот памятный вечер. Тогда я его один раз ударил. Всё закончилось нокаутом.

Конечно же, победа в этом турнире, мне никакой радости не доставила. Я сидел в раздевалке и думал о том, что меня ждёт на корабле. И тут, как в том кино. В раздевалку заходит капитан третьего ранга, как потом оказалось, командир Камчатской спортроты и спрашивает – товарищи офицеры, (а там находились и сопровождающие матросов с каждого корабля), - чей подчинённый этот матрос. А с нами был старший лейтенант Юрков – секретарь комсомольской организации корабля. Он говорит – это со мной, с эсминца «Возбуждённый». Тогда командир спортроты передаёт ему приказ командующего флотилии, где говорится, откомандировать матроса Волощука С.Д. для дальнейшего прохождения службы в Камчатскую спортроту. Тот взмолился – да, вы что, товарищ капитан третьего ранга, меня командир корабля с дерьмом съест, ведь служить некому, и так некомплект личного состава. На что ему было указано выполнять приказы вице-адмирала без обсуждений. Вот так я и оказался в спортроте. Оказывается, у них такие приказы были заготовлены загодя, и проводили они эти первенства Камчатской флотилии, чтобы отфильтровать профессиональных спортсменов с кораблей и частей. Поэтому, всё и проходило так оперативно. И прослужил я в спортроте целый год, а последний год служил на сторожевом корабле «Лунь». Но это отдельная история.

Надеюсь, что вам был интересен этот рассказ про события сорокалетней давности.